На открытии газопровода «Северный поток» руководство «Газпрома» в очередной раз заявило о том, что новая экспортная магистраль будет заполнена за счет сокращения украин­ского транзита. Это означает, что «Газпром» не собирается выполнять транзитный контракт с НАК «Нафтогаз Украины».

Напомню, что согласно статье 3 контракта об объемах и условиях транзита природного газа через территорию Украины на период с 2009 по 2019 год «Газ­пром» должен ежегодно передавать украинской стороне для транзита в страны Европы газ в объеме не менее 110 млрд куб. м. В этом году Россия поставит через Украину в Европу примерно 100 млрд куб. м. Выход на полную мощность первой нитки «Северного потока» снизит объем транзита на 20—25 млрд куб. м в год, а второй нитки — еще на 25 млрд. В результате объем транзита российского газа через Украину будет вдвое ниже контрактного уровня. Надо отметить, что в маловероятном случае продолжительного конфликта между Россией и Белоруссией или Польшей объем украинского транзита может вырасти до 80 млрд куб. м в год, что тоже ниже прописанного в контракте уровня.

Открыто пренебрежительное отношение к украинскому транзитному контракту странным образом сочетается с высокой требовательностью руководства страны и «Газ­прома» к исполнению газовых контрактов партнерами из бывших совет­ских республик. «Договоры должны исполняться, и исполняться надлежащим образом до тех пор, пока они не прекращены каким-либо новым договором», — заявил президент России Дмитрий Медведев на переговорах с президентом Украины Виктором Януковичем. «Мы исходим из того, что есть контракт, контракт действует — его надо исполнять», — подтвердил Владимир Путин. «Газ­пром» всегда на 100% исполняет свои обязатель­ства перед партнерами, и самое главное — мы уверены в том, что так будет всегда», — часто напоминает глава «Газпрома» Алексей Миллер.

Практика показывает, что слова Миллера относятся не ко всем соглашениям. Российский газовый холдинг явно считает некоторые контракты второсортными и необязательными для исполнения. Самым ярким примером «второсортного» соглашения является долгосрочный контракт между «Газпромом» и «Туркменнефтегазом», согласно которому в период с 2009 до 2028 года Россия должна была закупать от 70 млрд до 80 млрд куб. м туркменского газа. Последнее дополнение к россий­ско-туркменскому контракту было сделано в январе 2009 года, но уже через сто дней после подписания документа на газопроводе Средняя Азия — Центр случился взрыв, а еще пару месяцев спустя зампред правления «Газпрома» Валерий Голубев заявил туркменским партнерам: «Уважаемые коллеги, сегодня некуда ваш газ с вашей ценой реализовывать. Мы пересматриваем или цену, или объемы».

На мой взгляд, нарушение российской стороной упомянутой статьи 3 украинского транзитного контракта повлечет за собой изменение статьи 8 — «Ставка платы за транзит газа», формула которой рассчитана на постоянный объем транзита. При нормальном ведении бизнеса сокращение объемов газа должно вызвать рост тарифов. В этом нет никакой политики. Просто загрузка газопровода или грузовика на половину мощности не дает двойного снижения транспортных затрат. Так что влияние «Северного потока» на транзитные доходы Украины в ближайшие годы может оказаться не таким уж и большим.

Михаил Корчемкин, директор East European Gas Analysis